Нет, они вовсе не нищие бродяги. Они меряют город из конца в
конец босыми ногами, потому что им нравится быть ближе к природе. Они
не пытаются отгородиться от мира, а принимают его таким, какой он есть,
с грязными тротуарами и прохладной травой. Знакомьтесь: барефутеры.
Барефутинг в переводе с английского — буквально «босохождение».
Никакой идеологии, «своей» музыки или правил — это не субкультура. Это
обычные люди, которые собираются вместе и гуляют, болтают, шутят, ищут
в городе интересные места. Оставив ботинки дома. Такие, как бесшабашная
семерка, с которой мне довелось познакомиться.
Их средний возраст — от двадцати до тридцати лет. Хотя многим
активным и известным в интернете «босоходам» за сорок. В компании две
девушки. О барефутинге все они узнали из Сети. Познакомились на форуме
«Общество грязных подошв», организованном знаменитой среди барефутеров
Ольгой Гавва из Питера. Она, кстати говоря, ходит без обуви круглый
год, в том числе и в морозы. В нашей компании люди не настолько
экстремальны. «По снегу ходим, конечно, — говорит Дима, смуглый парень
с длинными черными волосами, — но не больше получаса». Зимой можно
получить обморожение, зато при температуре выше нуля ходить босиком для
здоровья не опасно. «Я с детства люблю ходить босиком. В 14 лет уже
совершенно осознанно гуляла по городу босая», — рассказывает
рыжеволосая девушка Карина, она же Волка. У барефутера Александра
растет маленькая дочка, у которой уже проявляются «босяческие»
склонности.
Конечно, на работу мои новые знакомые ходят обутыми — дресс-код не
позволяет вольностей. Зато машину обычно водят босиком, благо в России
это разрешено. «Да в обуви я педалей вообще не чувствую!» — говорит
Саша.
Карина, верная себе, даже на зачет в институт пришла босиком.
«Преподаватель вызвал меня первой, чтобы, как он сказал, «не смущать
людей». Прочел лекцию о том, что на улице грязно, но зачет поставил без
проблем».
Власу пришлось брать здоровенный рюкзак, чтобы принести самодельную
доску, утыканную гвоздями. Самыми настоящими, с палец длиной! Доска эта
— знаменитость в узких босоножеских кругах. Ребята в очередь
выстроились, чтобы постоять на ней. Я тоже рискнула. На этом пыточном
инструменте простоять удалось секунд пять, причем с обеих сторон меня
поддерживали Дима и Влас. После этого мои стопы стали в мелкую дырочку
и сильно нагрелись от бросившейся на подмогу крови.
— Это ведь здорово — получать данные о поверхности, по которой
передвигаешься! — Алексей — технарь, и язык у него соответствующий. —
Когда обуваешься после прогулки босиком, как будто отключил зрение или
слух.
Я сразу почувствовала это на себе. Сняв обувь, словно бы снимаешь с
себя внутренние оковы. Разрешая себе ступить на землю босой ногой —
сделать нечто запрещенное, непринятое — освобождаешь свой разум.
Теперь, сняв сандалии, я невольно начала весь мир измерять
категориями «шершаво — гладко», «горячо — прохладно», «мягко — остро»…
Информации об окружающей среде сразу стало заметно больше. Хождение по
мелким камешкам было просто пыткой, а на асфальте, нагревшемся от
солнца, я чувствовала себя петухом на сковородке. Кое-где от жары
асфальт прогибался под ногами, как масло. «Оставим след в истории!» —
провозгласил кто-то.
Раньше я не обращала внимания, что осколки стекла на улице
встречаются почти на каждом шагу. «Да не пугайся ты! Это пустяки», —
говорит Алексей, а Волка не упускает случая пройтись по стеклу.
Оказывается, им не так-то просто пораниться — надо, чтобы стекло было
достаточно острым и находилось под определенным углом к стопе. При
определенной тренировке и привычке «йогские штучки» удаются легко.
Трава — мягкая и прохладная — после раскаленного асфальта кажется
благословением. А если поблизости газона не случается, приходится
охлаждать ноги в лужах. Волка нашла особенно глубокую и вышла из воды
как будто в ботинках из густой коричневой грязи.
В мегаполисе босые ноги не приветствуются. Бывает, охрана прогоняет
из торговых центров, так что барефутерам то и дело приходится
отстаивать свое право быть свободными. Никто же не заставляет всех
насильно прятать руки в перчатки.
Считается, можно подхватить инфекцию, гуляя по городу босиком. «Это
миф, — утверждает Саша. — Если кожа не повреждена, ничего не
произойдет». На самом деле держимся же мы руками за поручни в метро,
держим деньги, прошедшие через руки сотен, может быть, больных людей!
Но эту грязь не видно, поэтому нас она не так пугает.
Недавно Волка, гуляя по речке Яузе, поранила ногу о торчавший со дна
штырь. Сегодня она тоже слегка занозила ступню, что, правда, не
помешало ей гонять по парку голубей и шлепать по лужам. Меня
неприятности миновали. Правда, дома я долго-долго терла совершенно
черные пятки жесткой губкой. «Только пемзу не используйте! — наставлял
меня Дима. — Слой кожи сотрете, а без нее нам никак нельзя».
